Адмирал Константин Сиденко — один из самых уважаемых жителей Приморья. Офицер-подводник, бывший командующий Тихоокеанским флотом, а затем войсками Восточного военного округа, — человек слова и чести. Имя адмирала Сиденко, несмотря на отставку, до сих пор у всех на слуху. Однако мало кто знает, что именно Константин Сиденко возглавляет ныне ДВЦ «ДальРАО» — структурное подразделение Госкорпорации Росатом, которое непосредственно отвечает за строительство нашумевшего центра кондиционирования ядерных радиоактивных отходов в Фокино. Корреспондент PortoFranko попросил Константина Сиденко ответить на самые волнующие жителей края вопросы, связанные с развитием атомной отрасли на территории Приморья.

— Константин Семенович, к сожалению, мы очень мало знаем о работе Росатома. На мой взгляд, именно в этом корень тех проблем, с которыми столкнулось ваше ведомство в Приморье некоторое время назад. Может быть, если бы мы знали о том, как ценят наших атомщиков в мире, ситуация была бы совсем другой. Вы не могли бы привести примеры наиболее ярких достижений в этой отрасли?

— Действительно, в Росатоме есть прорывные технологии, которых нет сегодня ни у кого в мире. Если говорить о Приморье, при помощи Института химии ДВО РАН был создан уникальный сорбент, который позволяет нам перерабатывать высокосоленые жидкие радиоактивные отходы. Это была очень серьезная разработка, не имеющая аналогов. Именно с помощью этого сорбента нам удалось ликвидировать жидкие радиоактивные отходы, в бухте Сысоева. Однако наши разработчики пошли дальше. В этом году мы получаем патент на свою технологию переработки, на свой, еще более высокотехнологичный сорбент, созданный специалистами Росатома. Это сорбент позволит более глубоко производить сорбцию жидких радиоактивных отходов, делать их практически питьевой водой.

Если говорить в целом о Госкорпорации, наверное, будет не совсем правильно, если я буду рассказывать о разработках в отрасли в целом. На сегодняшний день уровень научных изысканий, создания прорывных технологий в области атомной энергии у всех на слуху. Это и запуск самых современных АЭС поколения 3+, сооружение серии атомных ледоколов проекта 22220, реализация масштабных научных проектов — таких как «Прорыв» и ITER, активное включение в процесс цифровизации.

— К сожалению, несмотря на это, люди по прежнему боятся слов — атомная энергетика. Чажму и Чернобыль забыть трудно. Какова сегодня степень радиационной опасности на ваших предприятиях?

— Теоретическая опасность существует везде. На бытовом уровне, это как шанс выйти на улицу угодить под машину. Вопрос в том, что в нашем случае риски практически минимальны. К примеру, радиационный фон на улицах Владивостока гораздо выше, чем на берегу бухты Сысоева, где расположены наши хранилища радиоактивных отходов, и где будет построен центр кондиционирования отходов. Находиться на территории нашего предприятия абсолютно безопасно. Наша главная цель — обеспечение экологической безопасности, а безопасность сотрудников обязательное условие её выполнения.

— Константин Семенович, давайте все же проясним ситуацию насчет того, будет ли построен центр кондиционирования радиоактивных отходов. Полпред Юрий Трутнев, как известно, заявил, что строительства не будет. Хотелось бы услышать информацию из первых уст.

— Заявление Юрия Петровича было неправильно понято. Полпред сказал, что стройка будет прекращена, если общественное мнение будет относиться к этому вопросу негативно. Однако на сегодняшний день ситуация изменилась. Мы чистим край от радиоактивного мусора! Сегодня, разделывая корпуса атомных подводных лодок, получая те же радиоактивные отходы, мы — кондиционируем их (сокращаем в объемах), и ставим на хранение. Те технологии, которые будут применены в новом центре, позволят нам не хранить, а глубоко чистить эти отходы, в десятки раз уменьшать в объеме, загрузить в специальные сертифицированные контейнеры, которые мы потом вывезем за пределы Приморского края, соблюдая все нормы экологической безопасности, в том числе, в пути следования. Вот о чем идет речь!

Важно отметить, что это будет замкнутый цикл — ничего не выйдет наружу. Не будет ни выбросов в атмосферу, ни каких либо сбросов в почву и акваторию, то есть, никакие продукты с повышенным радиационным фоном не выйдут за пределы этого центра.

— Многих смущает заключенное с Японией правительственное соглашение. Граждане выдвигают такой тезис: мол, зачем японцам нам просто так деньги давать? Вдруг после этого к нам ядерные отходы повезут?

— Есть такое понятие — международная техническая помощь. Мы давно сотрудничаем с японскими коллегами, они в свое время нам поставили док, буксир, за японские деньги был построен самый современный цех очистки реакторных блоков АПЛ.

В Японии существует фобия радиоактивного загрязнения в связи с Фукусимой, Хиросимой, Нагасаки. Безусловно, жители Японии и правительство озабочены состоянием дел вокруг Японских островов, вокруг своей страны, поэтому они хотят обезопасить общее с Приморьем море. Поэтому они и идут на сотрудничество, дают средства на закупку самого современного оборудования для центра кондиционирования. И все это, подчеркиваю, безвозмездно! Без всяких претензий, чтобы что-то от них принимать. Да это и невозможно. По российскому законодательству ввоз радиоактивных отходов из других стран запрещен, за это — уголовная ответственность.

Тут показателен пример Мурманской области, где расположено предприятие СЗЦ «СевРАО», которое так же, как и в Приморье занимается утилизацией реакторов АПЛ и реабилитацией радиационно-опасных объектов, обеспечивая безопасность экологии в трансграничном регионе в целом. Там международное сотрудничество развивалось ещё более активно. Всего участвовали более чем 15 стран. Например, Германия вложила в строительство площадки по утилизации реакторных блоков АПЛ и центра кондиционирования радиоактивных отходов около 600 млн. евро, Италия профинансировала строительство плавдока и буксира, Норвегия вкладывает значительные средства в реабилитацию объекта в губе Андреева, Франция профинансировала работы по разборке реакторов АПЛ с жидко-металлическим теплоносителем — это вообще уникальные работы.

Важно не забывать, что забота об экологии — задача сложная, которую надо решать сообща. Поэтому международное сотрудничество в сфере ядерно-радиационной безопасности развивается не только на Дальнем Востоке, но и в других регионах страны.

— О какой сумме финансовой помощи Японии идет речь?

— Около миллиарда рублей. Точнее — 968 миллионов. Это достаточно большая сумма, на которую мы закупим самое современное оборудование. Необязательно японское. Процесс закупки уже идет, проводятся соответствующие согласования. Некоторое оборудование будет изготавливаться на наших заводах.

— В бурных обсуждениях, касающихся центра кондиционирования, я встречала еще такое мнение: мол, пусть берут все накопившиеся ядерные отходы, как есть, и везут, куда хотят, подальше от Приморья, и где-нибудь в тундре их потом перерабатывают. Что думаете на этот счет?

— Есть два аспекта. Во-первых, на сегодня в контейнерах хранится большое количество радиоактивных отходов, мы все нашу Транссибирскую магистраль загрузим нашими эшелонами. А вот кондиционирование, повторюсь, позволит в десятки раз уменьшить объем, и, во-вторых, до минимума снизить радиационное воздействие. То есть, вывезти, но вывезти безопасно для территории.

Главное — на территории Приморья все равно будет атомный флот. Лодки будут списываться, выводиться из боевого состава, и их нужно будет утилизировать. Этот центр позволит, без какого-то дальнейшего хранения в промежуточных контейнерах, сразу перерабатывать отходы, обеспечивая более высокую степень экологической безопасности.

— Константин Семенович, в связи со строительством новых объектов вы будете набирать сотрудников? Какими компетенциями надо обладать, чтобы попасть на работу в Росатом?

— По рабочим специальностям — у нас вакансии возникают как на любом предприятии. Кто-то уходит на пенсию, кто-то увольняется в связи с семейными обстоятельствами. Идет обычная ротация. Что же касается инженерно-технических специальностей, то здесь критерии довольно жесткие. В связи со строительством центра кондиционирования у нас будет набор на работу порядка десяти человек. Нам нужны физики, это главное требование. Возможно, это люди, ранее служившие на атомных подводных лодках, имевшие отношение к ядерным установкам, или те, кто занимался работой по обеспечению радиационной безопасности.

— То есть, люди не боятся к вам идти?

— Напротив! У нас ведь хорошие условия. Кроме высокой заработной платы, завидный социальный пакет. Особая забота — это здоровье наших сотрудников. В Росатоме своя медицина, которая тщательно следит за здоровьем. Раз в год — полное обследование.

— Это правда, что есть люди, невосприимчивые к радиации?

— Все зависит от дозы. Например, радон, который некоторым полезен, а некоторым вреден. Некоторых радиация лечит. Так, одним их самых высокотехнологичных направлений медицины является ядерная, которая ежегодно спасает от онкологии миллионы людей. В любом случае у нас единые требования: очень четкое обеспечение радиационной безопасности.

— Константин Семенович, разрешите личный вопрос? Как получилось, что вы, адмирал флота, бывший командующий Восточным военным округом, пришли на работу в Росатом?

— С должности командующего Восточным военным округом я ушел в 61 год, выслужил 44 года. Большую часть своей служебной деятельности — 24 года, я служил на атомных подводных лодках. То есть, тема была мне вполне знакома. Желание сидеть на пенсии у меня не было, сил и энергии еще много. И когда бывший директор Госкорпорации предложил мне возглавить предприятие в Приморье, я не раздумывал. Хотя в тот момент звали в политику, я выбрал Росатом. Интересная и важная для страны работа.

Считаю, за последние годы наше предприятие достигло большого развития. В Фокино мы строим практически завод! Кроме деятельности в Приморье, активно работаем на Камчатке, чистим полуостров, создаем экологичные условия для жизни людей. Такая работа наполняет жизнь особенным смыслом.

— Многих приморцев интересует развитие Северного морского пути, благодаря которому транспортировка грузов с Востока на Запад станет более оперативной. Какую роль в этом процесс будет играть Росатомфлот, подразделение Росатома?

— Действительно, сейчас вопросы инфраструктуры Северного морского пути находятся в ведении Росатома. Впереди — масштабная работа по модернизации атомного флота. Развитие Севморпути заявлено как одна из приоритетных задач государства.

В Приморье, по заказу Росатома, будет строиться уникальный атомный ледокол «Лидер», который способен преодолевать толщину льда в 4 метра и даже на сложных ледовых участках держать скорость порядка 10-12 узлов. Главная задача «Лидеров» — обеспечивать круглогодичную проводку судов в восточной части Севморпути. Строительство уникальных ледоколов будет вестись на верфях завода «Звезда».

— Возвращаясь к экологической ситуации после аварии в бухте Чажма. Знаю, долгое время в окрестных лесах висели таблички: «Радиационная опасность», в лес не пускали. Сейчас уже можно в округе грибы собирать?

— Можно. Все вычищено полностью. И грибы собирать, и купаться в окрестных бухтах можно без всякой боязни. Мы, например, летом так и делаем… Да и местные рыбаки рыбу ловят без всякого опасения. Чтобы окончательно развеять все страхи, мы решили ввести так называемый «народный контроль». Был такой во времена СССР. Решили создать общественный совет при нашем предприятии. Сейчас инициируем этот вопрос — обратились в экологическую комиссию при губернаторе Приморского края. Мое убеждение, можно сказать, жизненное кредо: чем ты более открыт, тем проще работать. Разумеется, есть моменты, которые составляют государственную тайну.

— Значит ли это, что к вам могут приехать все желающие? К примеру, не только журналисты, но и общественники, активные пользователи социальных сетей?

— Наша деятельность, как и её результаты – всегда открыты для общественности. Разумеется, будем рады принять гостей, рассказать и показать нашу работу. Конечно, это возможно только после соблюдения необходимых режимных процедур. Поэтому надо сделать заявку от какой-то организации, с предоставлением паспортных данных.

После этого — добро пожаловать.

Лада ГЛЫБИНА Фото PortoFranko, Александра САФРОНОВА и Юрия МАЛЬЦЕВА (из архива)