На вопрос: кем ты хочешь быть? — сегодняшние дети отвечают странно — блогерами. Мир стремительно меняется, смартфонами обзавелись даже бабушки, и если тебя нет в социальных сетях, то тебя вообще нигде нет! Этот известный тезис уже — не преувеличение. Свои странички в ФБ и в Инстаграме давно завели все, кто так или иначе, хочет влиять. На общественную жизнь, бизнес, отношения с людьми. В соцсети идут губернаторы, депутаты, бизнесмены и прочие и разные. Однако прийти в соцсети и стать там популярным, это, как говорят в Одессе, две большие разницы. О том, что такое быть блогером, и почему это сегодня реально круче, чем быть, к примеру, депутатом, мы решили поговорить с Иваном Панкратовым, — «доком», как его называют многочисленные читатели…

Мало кто их них знает, что Ивана Панкратова на самом деле зовут Владимир Протопопов, и он не только известный в соцсетях человек, но, прежде всего, хирург ожогового отделения ДВОМЦ, врач высшей категории со стажем более 20 лет, автор книги «Бестеневая лампа», номинант на премию Арсеньева и премию «Здравомыслие» от Минздрава России.

«Старший помощник Лом…»

— Даже не знаю, как к тебе обращаться, Иван или Владимир? Подавляющему большинству людей ты знаком как Иван Панкратов. Это же имя стоит на обложке книги — «Бестеневая лампа», которую ты презентовал на недавно прошедшем литературном фестивале. Ты вообще себя кем ощущаешь: писателем, блогером или доктором?

— Доктором, конечно. Литература — хобби. Блогером я себя вообще не ощущаю.

— Это хорошо, что не ощущаешь. Потому что те мальчики и девочки, которые на всех углах кричат, что они — блогеры, в массе своей таковыми не являются. Блогеры — это люди, которые сегодня реально влияют на сознание большого количества масс. По факту ты, Иван Панкратов, блогер и есть. Тебя читают, уважают, твое мнение ценно, и к тебе прислушиваются. Твоя страница на ФБ, в данном случае, это одно из тех самых новых медиа, о которых сегодня так много говорят. Знаешь, что раньше таких, как ты, называли ЛОМами — лидерами общественного мнения?

— Слышал такое название. Ассоциирую его с мультиком про капитана Врунгеля, где был «старший помощник Лом», что не добавляет ценности этой аббревиатуре. Я не ставлю себе целью каждый день что-то писать. Cейчас интереснее книжкой заниматься. Читатели требуют продолжения «Бестеневой лампы».

— Кто тебя подвиг на занятия литературой? Соцсети или все раньше произошло?

— Много раньше. Мой первый литературный опыт случился в возрасте шести лет, или около того. Я тогда часто приходил к деду в госпиталь, он работал там в травматологическом отделении, (а до этого много лет был ведущим хирургом военного госпиталя в Уссурийске, где, собственно, прошла большая часть моего детства). Дед, помимо того, что делал довольно много операций, был ответственным за стенгазету в отделении, и у него была печатная машинка. Именно на этой печатной машинке я написал свою первую сказку, на шесть страниц. Про каких-то динозавриков.

— Круто! И каковы были этапы большого пути от сказки про динозавриков до книги о врачах? Прекрасной, к слову, книги. Мне очень понравилась.

— Сознательно я взялся за перо в медицинском институте. На четвертом курсе случилась какая-то любовь студенческая, как говорится, «не в кассу». Было мне от этого грустно, и написал я повесть, «Мишень для путевого обходчика», которую неожиданно напечатали в газете «Коммунар». Это был городской рупор Уссурийска, для моей повести даже что-то сняли с печати, а мне отдали целый разворот.

Через несколько лет увидел объявление в журнале «Хакер», им требовались авторы. Была там рубрика под названием «Стори», где печатали небольшие рассказы про компьютеры и хакеров. Мне это было тогда крайне интересно, я даже что-то программировал. Написал сразу два рассказа, сказал — выбирайте. Они взяли оба. Работал с тем журналом шесть лет, писал каждый месяц по рассказу. В итоге накопилось более семидесяти рассказов и две повести, это пять или шесть полноценных печатных сборников, если заморочиться их изданием. Потом в журнале случился ребрендинг, рубрику закрыли…

— И ты пришел в соцсети? Наверное, как и все, сначала в Живой Журнал, – всем известный ЖЖ?

— Да, начинал там в 2006 году, но потом ушел оттуда, по личным мотивам. Но понял, что мне не хватает общения. С сетевым общением мне в то время было проще, чем с реальным, заглянул в ФБ, втянулся. Через пару лет написал повесть, «Режим ожидания». Тогда в моей жизни появилось очень много знакомых из соцсетей, с них очень легко списывались персонажи.

— Когда плотно зашел в соцсети и стал читаемым, не было звездной болезни?

— Я же не был открыто публичным человеком. Даже фотки своей не было на аватарке, вместо нее долгое время там был доктор Брагин из «Склифа». Скорее, соцсети подстегивали писать. В виртуальном мире я уже больше десяти лет. Иногда надоедает все до чертиков…

Главное — последнее время стал гораздо серьезнее относиться к тому, что пишу. Иногда хочется что-то сказать, а потом думаешь — я в этом вопросе недостаточно компетентен. Сейчас напишешь, придет сто человек, скажут, что я дебил. А пока читаешь и набираешься компетенции, исчезает интерес, чтобы это излагать. Думаешь — я и так это знаю! Если лично спросят, скажу.

Раньше было по-другому. Я шел на работу, и у меня в голове рождался пост. Приходил на работу и его быстро писал. Сейчас меня надо чем-то очень сильно зацепить… К примеру, прочел пару лет назад пост Валентины Пахман, она патологоанатом где-то в Казахстане, подписчиков под сто тысяч, и все ей в рот смотрят. И вот она написала что-то про антибиотики с совершенно ненаучных позиций, некое свое эмоциональное видение антибиотикотерапии. Я прочел, подумал, — если ты блогер, у тебя гигантская аудитория, ты же должна задумываться над тем, что ты пишешь. И я ей ответил со всей пролетарской сознательностью — но очень аккуратно, тактично. Правда, все равно бан получил — люди обижаются на такие вещи. Но это была та ситуация, когда не мог промолчать…

«Был бы врач, а повод найдется!»

— Ты доктор. Как ты относишься к тому, что именно к работе врачей очень много претензий в соцсетях?

— На нас писать легче, чем нам отвечать. Вообще обвинять всегда проще — главное, вывалить кучу обвинений, и неважно, чем они подкреплены. А отвечать мы должны подробно, взвешенно, ответственно, то есть скорость нашей реакции всегда отстает. Я это особенно понял, когда работал в военной медицине. Был случай, солдаты в Раздольном грузили кислоту, и один обжегся. Рука, лицо пострадали… Его привезли к нам, в военный госпиталь; там особых проблем не было, состояние не угрожающее. Мы вылечили. На нас в тот момент (не только как на врачей, но и как на часть армии) грязь лилась со всех СМИ, а госпиталь молчал, приказа не было отвечать.

В гражданской медицине чуть попроще, но тоже — был бы врач, а повод найдется. Недавно написали — «нейрохирург зарезал на столе пациента»… Откуда это желание у некоторых журналистов использовать терминологию мясокомбината в медицине? Во время операции бывает всякое, врачи ведь не боги. Я сам сталкивался с обвинениями, со Следственным комитетом. Уверен, что едва ли не каждый врач хотя бы раз давал показания у следователя по факту жалобы недовольных пациентов. Я читал много таких жалоб и смело могу сказать — в 99 случаях из ста врачей обвиняют по принципу: доказать не докажу, но дерьмом измажу.

— В некотором смысле, ты для здравоохранения Приморья бесценный кадр. Именно как известный блогер. Когда проблему поднимают со всех сторон, есть шанс, что она будет решаться. Знаю, что ваш профсоюз медиков уже не первый год бьется с множеством проблем. Может, подключишься к процессу?

— Главное, надо понимать: есть медицина, а есть здравоохранение. Чувствуете разницу? Это два разных мира, которые порой даже не имеют никаких точек соприкосновения. Здравоохранение — это отчеты, статистика, форумы, конгрессы. Медицина — это врачи, болезни, пациенты, зарплаты, нехватка кадров. И в здравоохранении у нас все хорошо, а в медицине как-то вот не задалось.

Я во Владивостоке три года. Когда переехал из Уссурийска, сначала в поликлинике работал, совсем было не мое. Потом в паре медицинских центров — годы, выкинутые из жизни. И только недавно нашел работу нормальную. В ожоговый центр хотел уже лет пятнадцать, как только узнал, что он существует. Когда пришел на собеседование к главрачу, честно сказал, что для меня эта вакансия — работа мечты. Мне очень нравится заниматься ожоговой травмой. У меня в этой области неплохо получалось. Еще когда работал в военном госпитале, и к нам привозили солдат с ожогами, у меня было всегда стопроцентное приживление (правда, особенности работы с солдатами в том, что не видишь отдалённых результатов — они уезжают на дембель и что там с ними потом происходит, узнать нереально).

Сказать, что я пойду митинговать, а вы меня увольняйте, в настоящий момент, наверное, не рискну. Помните, в фильме «Патриот» с Мэлом Гибсоном: «А как же ваши принципы? — У меня дети. Для меня роскошь иметь принципы». В данном случае это сын, перешедший на 5 курс ТГМУ, и ипотека. Хотя подключиться, несомненно, можно — в рамках разумного. Пишу я в любом случае лучше, чем говорю.

— Думаю, никто тебя увольнять не будет, а наоборот, руководители медучреждений Приморья еще и спасибо скажут. Вижу в том же ФБ многих главных врачей больниц, двух последних вице-губернаторов по здравоохранению. Становится не просто хорошим тоном, а производственной необходимостью заводить в социальных сетях страницы лечебных учреждений. Твое начальство в курсе, что у них в отделении работает не просто доктор, а известный блогер, а сейчас еще и писатель?

— Честно, не знаю. У меня в профайле написано место моей работы, а начальству важно, в первую очередь, какой я доктор, а не прилагающие к доктору дополнения и бонусы. Знаю, что книгу мою о врачах некоторые мои коллеги читали. Потом требовали продолжения.

«Не к сети будь помянут»

— У тебя остались непроданные экземпляры твоей «Бестеневой лампы»? Знаю, многие хотели бы купить в печатном виде, а найти не могут.

— Не осталось ни одного. Только электронный вариант, бумажные книги кончились. До магазинов книга просто не дошла, завалили заказами из соцсетей. Да сколько их там было, книг-то, невеликий тираж. На свои же деньги издавал! Недешевое удовольствие, скажу я вам. Затраты вернул, но издаваться снова таким же образом не хочу. Это не литературная победа, когда сам себя издаешь.

— У нас проходил ЛИТР — Литературный фестиваль. Там как раз были издатели. Удалось познакомиться?

— У меня не получилось. Я был заточен на свои встречи с читателями. Знаю, кому-то из приезжих литераторов дали мои книжки, но как пойдет дальше, не могу предположить. Заявился по итогу на две литературные премии, одна — Минздрава, другая — премия Арсеньева.

— Последнее время именно соцсети становятся источниками разного рода скандалов в реале. Вспомним, к примеру, феерическую драку Захара Прилепина с каким-то местным поэтом, в завершении Литературного фестиваля. Как ты считаешь, есть ли какие–то нормы поведения в интернете или это территория абсолютной свободы выражения и выражений?

— Конечно, нормы есть. И речь сейчас не про Роскомнадзор, не к сети будь помянут. В свое время некие «правила сетевого общения» были сформулированы на сайте «Лурка» (http://lurkmore.to). Главный принцип — если ты вытащил конфликт из сети в реал, ты проиграл. Букв тебе, что ли, не хватает? Яркий пример — Прилепин. Если ты себя записал в столпы литературы, кто такой для тебя этот поэт из Владивостока? Зачем это было все? По мне, самый сильный и лучший ответ — это игнор. Моська лает, караван идет. «Мы не пойдем на ЛИТР, потому что он ангажирован какими-то нерукопожатыми либералами»? Детский сад. Ну не ходите (хотя можно было прийти и проповедовать свое видение мира и литературы, никто бы с трибуны не скинул). ЛИТР же все равно состоялся, по программе.

— Ситуация с ростом влияния соцсетей говорит о том, что слово, как когда-то прежде, снова начинает играть важную роль. У тебя нет свежей мысли, что блогерам Владивостока пора если не объединиться, то хотя бы познакомиться друг с другом в реале? Ведь вы сегодня — реальная сила, и, наверное, пора вам это понять…

— Идея, безусловно, хороша. Готов встречаться. Возможно, из этого получится что-то интересное. Вариант совместного видеоблога — вполне жизнеспособная вещь. Правда, к сожалению, блогер это далеко не всегда равно — «компетентность», поэтому хотелось бы, чтобы это все не превратилось просто в болтливые посиделки с разговорами ни о чем. Я знаю, что в соцсетях Владивостока есть и адвокаты, и врачи, и писатели. Журналистов хватает. Поэтому каждому найдется близкая ему сфера компетентности, в каждой беседе можно будет выделить своего «флагмана».

Лада ГЛЫБИНА

Фото Натальи Мироновой, а также со страницы в соцсетях Ивана Панкратова