В начале мая контрабандная нефть в нарушение санкций ООН могла быть тайно перекачана с борта южнокорейского танкера на северокорейское судно. Власти Южной Кореи свою причастность к этому отрицают. Расследование инцидента ведут зафиксировавшая возможное нарушение Япония, а также соответствующие органы ООН.

Танкер Jey Hope (бортовой номер — 9465605, порт приписки — остров Чеджудо) под южнокорейским флагом был замечен ночью с выключенными огнями стоящим борт о борт с северокорейским судном Nam San 8 (8122347, порт приписки — Нампо). Первым, что суда двух стран были замечены вместе, сообщило японское агентство Jiji Press со ссылкой на Морские силы самообороны Японии, патрулировавшие Восточно-Китайское море. 13 мая южнокорейский МИД опроверг незаконную перекачку нефти, но не сближение двух судов.

— Результаты нашего расследования говорят о том, что никакой перекачки нефти с корабля на корабль не осуществлялось,— заявил южнокорейскому агентству Yonhap неназванный сотрудник МИД Южной Кореи.

Впрочем, по словам источника газеты «Коммерсант», представленных Японией доказательств достаточно для начала международного расследования.

— Это первый случай участия южнокорейского судна в контрабанде подпадающих под санкции товаров с момента принятия СБ ООН резолюции 2375 11 сентября 2017 года. Она, в частности, запрещает передачу КНДР нефти путем перекачки с корабля на корабль,— сообщил эксперт. Подозрения в контрабанде нефти строятся на том основании, что оба судна являются топливными транспортниками.

Как уже сообщал PortoFranko, ранее различные наблюдатели фиксировали незаконную передачу товаров только с китайских и российских судов, в основном выходящих из Владивостока и Находки и часто зарегистрированных под другими флагами. В феврале 2018-го США приняли пакет санкций против судов и компаний, нарушавших резолюцию ООН 2375 и продававших товары в КНДР путем перегрузки с борта на борт. Тогда в санкционный список были внесены 19 северокорейских судов, включая Nam San 8, и девять судов других стран (Китая, Танзании, Сингапура, Коморских Островов, Гонконга и Панамы). А еще летом 2017 года США внесли в списки российскую Независимую нефтегазовую компанию (ННК) Эдуарда Худайнатова и ее дочернюю структуру «ННК Приморнефтепродукт» за «продажу КНДР нефтепродуктов на $1 млн». ННК якобы действовала через Velmur Management Ltd, сингапурскую фирму-прокладку, не имеющую сотрудников и сайта.

Соответствующие органы ООН будут вести расследование инцидента как минимум до августа. По словам экспертов, если информация подтвердится, существует несколько вариантов, почему судно Южной Кореи решило поучаствовать в контрабанде.

— Мотив, скорее всего, чисто экономический,— поделился заведующий центром российской стратегии в Азии Института экономики РАН Георгий Толорая.— Я не думаю, что это санкционированное властями мероприятие.

Профессор Университета Кунмин (Сеул) Андрей Ланьков согласен с этой версией, но не исключает и важность политического фактора в свете недавнего потепления отношений между КНДР и Южной Кореей. Напомним, что между двумя странами 27 апреля состоялся третий межкорейский саммит, существенно снизивший напряженность на Корейском полуострове.

— Экономический мотив, безусловно, важен, цены на рис и топливо в КНДР из-за санкций сильно растут, и желание заработать на этом все сильнее, — прокомментировал он.— Но важно и то, что контрабандисты, скорее всего, понимают: вряд ли их в нынешней ситуации сильно накажут. Южнокорейская элита не согласна с политикой предыдущей администрации и настроена на восстановление политических и экономических связей с КНДР, пусть пока и не может сделать это открыто.

Фото AP и Юрия МАЛЬЦЕВА