Старший сержант Пантелей Зверев – из того состава гвардейской  155 дивизии  морской пехоты, кому в феврале 2022 года командиры сообщили о начале СВО. Бригада выдвинулась в одном из направлений.  В ночь с 7 на 8 марта накрыло минами, — Пантелей Зверев получил тяжелейшую минно- взрывную травму. Было полное отсутствие координации движений.  Однако когда мы с Пантелеем встретились,  он выглядел и чувствовал себя отлично. Уверенно пожал руку губернатору Олегу Кожемяко, который приехал посмотреть на работу цеха по сборке автомобилей, где трудятся комиссованные по ранению бойцы. Еще недавно ребята выполняли боевые задачи, а сегодня осваивают профессии автослесаря или сварщика.

 -Пантелей, у вас такое необычное, красивее русское имя. Где вас таким назвали? Я в Приморье таких раньше не слышала.

— Я сибиряк, — родился и вырос в деревне под Омском. Учился в строительном техникуме, потом призвали в армию. Решил остаться на контракт, в 155 бригаде. 13 лет прослужил. В 2022 году был в звании старший сержант.

 — Скажите, вы помните тот день, когда вам сказали – «парни, вот такой приказ  – мы заходим на Украину»?

— Такое не забудешь. Это было 24 февраля. Тогда нам сообщили, что на Украине творятся нехорошие вещи. Возрождаются нацистские движения. И надо это прекращать.

— Что вы тогда ощущали?

— Думаю, все  семьи в нашей стране имеют отношение к прошлой, Великой Отечественной войне. Нет ни одной семьи, в которой 9 мая не был бы самым главным праздником.  У меня оба прадеда, и по материнской линии, и по отцу, —  все участвовали.  Все погибли на войне. Поэтому отнесся с пониманием. Правда, не понимал тогда, как это все будет происходить. Но было ясно одно: надо – значит надо.

— Знаю, что 155 бригада была в числе первых, кто принял участие в боях.  Расскажите, как получили ранение?  

— Еще на первом этапе спецоперации. В ночь с 7 на 8 марта. Получил тяжелое минно- взрывное ранение. Полгода провел на излечении в госпитале, сначала – в госпитале Вишневского,  потом в  госпитале Бурденко,  в Москве. Здесь прошел  ВВК, по ее результатам был комиссован. Уволен в запас по состоянию здоровья.

— Лечили хорошо?

— Отлично!  Я ведь месяц не мог ходить. Потом потихоньку стал передвигаться. Вестибулярный аппарат  был полностью  нарушен. Координация отсутствовал. Мелкая моторика тоже. Слух пропал. А сейчас вон, — винтики кручу! С вами говорю. Все восстановили.

Знаете, во время лечения очень много  замечательных людей встретил. В московском госпитале медсестра, когда узнала, что я не слышу,  принесла мне слуховые  аппараты своей дочки. Они дорого стоят. Сказала – бери, нам не нужны, а тебе – очень. Сейчас правое ухо так и не слышит,  но левое спасает.

— Когда вы лежали и не могли ходить, верили, что встанете?  

— Конечно, верил. А как иначе.

— Наверное, там и в бога начали верить? 

— В окопах атеистов нет. Если не все, то большая часть верит.

— Вы, наверное, после СВО — другой человек?

— Конечно. Переосмысление всего произошло. Наверное, как у всех, кто там побывал. Оказывается, радоваться можно и малому. Горячей воде, например. Проснулся – и хорошо. Товарищи рядом – вообще шикарно.

-Как после фронта на гражданке?

-Непросто. После увольнения учился жить  заново. Все непривычно. Когда на протяжении долгого времени все  было по распорядку, стандартно, — и вдруг все это заканчивается. И не знаешь, с чем дальнейшую жизнь связать, чтобы не потеряться.

— Почему решили остаться во Владивостоке?

— Большую часть осознанной жизни провел здесь, с 18 лет. Много товарищей, знакомых. Привык, да и край нравится.

-Чем вы здесь занимаетесь?

— В данный момент конструируем и изготавливаем легкие фургоны, по заказам предприятий. Работа нравится.  Я же до армии учился в строительном колледже,  — моя новая работа практически по специальности. Здесь я уже 8 месяцев. До этого работал на стройке.

— Там же, наверное, после ранения было очень тяжело?

— Да, было по- разному. А куда деваться — надо работать. Организм молодой – восстанавливается.  С каждым днем все легче и легче. Здесь я первый фургон строил долго. Второй – быстрее. Третий — еще быстрее. Так и пошло.

— Вы, как участник СВО, можете взять ипотеку. Уже воспользовались?

— Пока не думал над этим. Военную ипотеку уже получил.  Дом сейчас строю.  Хотя это, скорее, домик. На сопочке. За городом.

— Сейчас программа началась, «Время героев». Не думали над тем, чтобы пойти поучиться? Разговариваю с вами, вижу – вы умный, спокойный, очень взвешенный в оценках. Из вас бы отличный руководитель  получился. Не зря же говорят, что на  места чиновников надо активно  участников СВО продвигать. Может, станет меньше черствого отношения к людям?

— Знаете, а я не видел к себе никогда черствого отношения. Наоборот.  Все, что положено мне было, Не остался брошен. Все льготы, выплаты, — все. Как по нотам. Да, были сложности с бумагами,  но все шли навстречу. Людей хороших однозначно больше чем плохих.

— Как вы думаете,  долго еще все это будет длиться?

—  Я не военный обозреватель, не политик.  Не знаю. Общаюсь с ребятами, которые там, на фронте. Говорят — сейчас все по-другому. Не так, как в тот момент, когда я ранение получил. Привыкают ребята, учатся. Нарабатывают опыт. Теперь для них  воевать – обыденность.

Думаю иногда – вот состарюсь, и буду рассказывать о минувших днях,  о товарищах, которые погибли. Это важно.

Знаете, после того, как нам сообщили приказ ,  мы сели с товарищами и  договорились. Если что с кем случится,  чтобы те, кто останется в живых,  рассказали родителям… Это чудо, конечно, но те, кто тогда друг другу обещание давал,  все целы.  Ранены, но живы.

-Тяжелое время нам выпало пережить…

— Тяжелое время рождает сильных людей.

Лада ГЛЫБИНА