Остров Русский пора бы уже переименовать в Остров невезения  —  который раз  гремит он на всю Россию.  Шум, сравнимый с нынешним  ЧС,  сотрясал страну в 90-е, когда на Русском  голодали солдаты. Сегодня, слава богу, все жители острова  живы-здоровы,  и на утро сегодняшнего дня практически все со светом. Что удивительно, учитывая  масштаб техногенной катастрофы,  которая обрушилось на Русский после ледяного дождя 19 ноября.

Рухнуло все

— Ночью сначала дождь по крыше стучал, потом стихло. Утром рано на работу вышел, — слышу,  вокруг какой-то тихий треск стоит. Страшно стало… Потом вижу — на машину соседа одна ветка упала, вторая,  третья… И понеслось. А потом столбы начали падать, один за другим.

Мы едем по заледенелым дорогам Русского, и водитель Николай, местный житель,  рассказывает мне события недельной давности. С ужасом смотрю в окна машины: столбы линий электропередач  лежат тут и там,  как павшие  в неравном бою солдаты.

Все это на фоне вывороченных, или обломанных  по середину ствола деревьев… А вокруг все блестит так, что глазам больно.

Надо же, с ледяного дождя  прошло уже две недели, но до сих пор вся сухая трава и уцелевшие  ветки   покрыты  толстым слоем льда. Не тает, зараза!  Рядом, во Владивостоке,  совсем другая картина, а здесь до сих пор царство разгневанной  Снежной Королевы.

Но бог бы с ним, с пейзажем. Беда в том, что под натиском ледяного шторма  вповалку легли  80 % столбов, на которых держалось местное электричество, которое находилось в введении  Оборонэнерго.  Мало того, что столбы и опоры ЛЭП рухнули, так вся  эта пакость  произошла в лесах.

Только представьте себе масштаб трагедии. Во Владивостоке две опоры ЛЭП, рухнувшие на  морском кладбище, выковыривали из леса  больше недели. А тут – многие десятки попадавших  в густом лесу ЛЭП, которые нужно было  убрать,  и на их месте поставить новые.

— Представляете, первый раз такое видели, — многие упавшие  ЛЭПки проросли деревьями изнутри!  — рассказывали мне мужики – лесорубы  из «Тернейлесстроя».

– Мы тут с прошлой пятницы. Просеки  рубим.  Из Лесозаводска на помощь прислали. Местные говорят, —  здесь сорок лет никто ничего  не рубил, хотя должны были, под ЛЭП. А нам кажется, что и больше, чем сорок лет.  Потому что многие деревья вымахали выше линий  электропередач.

Все эти дни лесорубы валили  деревья,  проходя за день километры заледенелого леса,  потом военные этот лес  убирали, мощная  техника пробивала  просеки…

Сейчас, на заключительном этапе, работают электрики — ставят новые столбы, тянут  новые, надежные  сети.  Практически все масштабные работы сделаны.

Темпы  работ в эти дни были колоссальные, военные, можно сказать.  Это ж  известная русская забава: сначала создаем трудности, потом их героически преодолеваем.

—   А чего б эти опоры не рухнули,  когда, к примеру, вот этот столбы, что у меня за спиной, мой дед, Александр Зиновьевич,  в 1934 году ставил, — рассуждает  Геннадий Федорович Любицкий, из Госохотнадзора.

–  Я ж тут вырос, на Русском,  дед  мой здесь электриком работал. А теперь вот командировали спасать все это порушенное хозяйство.

Геннадий Любицкий — один из многих сотен брошенных на прорыв. Кого здесь только не встретишь, в эти дни.

— А вот в той стороне у нас бригада «Кавказ» работает,  парни в пятницу из Чечни прилетели! — как о чем-то само собой разумеющемся рассказал мне мой сопровождающий.

Нельзя было не подойти поближе! В самом деле,— горячие кавказкие парни ожесточенно вкапывали в ледяную землю столб, который держала на весу какая-то громадная машина.

— Вы правда из Чечни? — обратилась я к черноглазому красавцу.

— Дагестан! – солнечно улыбнулся бородатый парень. – Чеченцы тоже есть. А это вот мой напарник, из  вашего Большого  Камня, — и бородач похлопал по плечу русского парня.

— А я из Грозного, зовут меня Казбек, — представился  другой бородатый мужчина.

— Два дня как прилетели. В жизни не думал, что попаду во Владивосток, хотя служил в Амурской области. Мы, конечно, поразились, когда все это увидели, — Казбек кивнул на блестящие  ледяные поля вокруг и поваленные деревья. — У нас в Чечне такого нет! Ну, ничего, поможем, немного уже осталось.

Знаете, чертовски приятно было видеть такую производительную дружбу народов!

Наверное, эти пара недель войдут в учебные пособия МЧС. Еще бы: в  кратчайшие сроки на Русский стянули громадные  силы: привезли сотни специалистов, технику, в том числе, тяжелую, подключили флот, МЧС.

И все это в условиях парализованного сообщения, — движение по мосту закрыли, ибо с вант летели ледяные  снаряды под сотню килограмм весом.

Во сколько этот трудовой подвиг обойдется бюджету, — даже подумать страшно. Одна надежда, что спишут на ЧС, и закроют федеральными средствами. Однако  это все наши деньги, налогоплательщиков.

Конечно, можно было бы  спросить у начальника Оборонэнерго, который прилетел на Русский и до сих пор лично руководит  своими подчиненными, — как  же так?  Ну вот как так случилось, что военное ведомство , которое до сих пор правит бал на Русском, наплевало и забыло на элементарные правила содержания ЛЭП?  Почему на острове до недавнего времени  было всего четыре электрика? Почему  прогнили столбы?

— Да чего тут спрашивать, когда он полгода только в должности, — машет руками  еще один собеседник,  которого я,  по понятным причинам, не буду называть. – Ясен пень, под это дело просто деньги списали в чей-то карман. Проверку бы провести!  Это ж золотое дно, — какой-то богом забытый Русский, какие-то богом забытые электросети… Да кто там про них в Минобороны думает?

«Наш Гоша молодец!» 

— Как вы жили эти две недели без света? — спрашиваю  Оксану, продавца в магазине на Подножье. — Люди помогали друг другу, или наоборот? Говорят, газовые плитки, что выдавали,  по три штуки в одни руки хватали?

— Я не видела, — Оксана пожимает плечами. — Может, и было где. Но в основном, помогали друг другу. Готовили на газе, главное — тепло было. Наш Гоша молодец!  Он у нас  в котельной работает. Не знаю, как там они ухитрились, но отопление в домах было, а это главное. И вода почти везде была. Где не было, там машины канистры привозили. По нашему магазину скажу —  свежий хлеб и молочка все время поставлялась. Паромами возили.

— А кто ж все-таки кабель недавно стырил? – спрашиваю. – Нашли? Нехорошо как-то: народ пластается, свет тянет, а кто-то из под носа кабель тащит!

— Да кто ж там найдет, — машет рукой Оксана. — У нас и полиции-то нет в поселке. Один участковый, и тот приезжает из города.  А ближайший пост – на университете. Так что мы тут сами, с усам, вы напишите там: нам бы пирс обновить, на Подножье!

— Губернатора –то видели? — спрашиваю. — Говорят, он тут на четыре  дня  прописался. Вот бы и попросили.

— Да у него тут дел без пирса хватало. Генераторы дали, бензин к ним выдавали.  Продуктами помогали, детям – продуктовые наборы в школах раздавали. Полевые кухни стояли, кашу варили, гречневую. Нормально все было, по- человечески. Теперь вот , говорят свет сделают на ближайшие тридцать лет.  Как говорится,  не было бы счастья…

Трудно сказать, что было бы, если бы у Приморья в этот момент был любой другой губернатор, кроме Кожемяко, который на чрезвычайных ситуациях в регионах,  прямо скажем, собаку съел.  Землетрясение в Корякии, сильнейшее наводнение в Амурской  области,  да и Приморье не давало эти два года расслабиться – тайфун за тайфуном.

«Зачем он поехал на Русский? Разве нет заместителей? » — слышу  вопросы в социальных сетях и мне хочется спросить: вы в самом  деле не понимаете?

Собрать в одном месте огромное количество людей и техники, с одной стороны. Привлечь армию и флот, с  другой. Организовать гуманитарную помощь, раздачу генераторов и прочего,  с  третьей. Решать срочные вопросы по мосту, с четвертой.

Чтобы в кратчайшие сроки ликвидировать ЧС, необходимо принимать решения на месте. Испорченного телефона в этом режиме быть не должно.  Кто, кроме губернатора мог напрямую  позвонить министру МЧС? Или Шойгу? Или Путину, в конце концов.  Не говоря о том, что само присутствие первого лица Приморья — самый веский повод для всех других не расслабляться.

—  Почти не спал в эти дни, — рассказывал мне Александр Сафронов, сотрудник пресс-центра правительства края. —  Работал  с губернатором,  в гостиницу возвращались каждый день в три ночи.  В половину седьмого выезжали на объекты.  Честно говоря, я поразился, — такое впечатление, что он железный… Вроде я — молодой, но мне тяжеловато было. Четыре дня в таком режиме – потом просто вырубился.

Энергетики останутся на месте 

Конечно, работы еще на Русском, как говорится,  выше крыше. Но главное – сделано.  Есть просеки, где стоят новые опоры ЛЭП. Остальное, как говорится, уже детали.

—  Мы за неделю с нашими людьми сделали то, что эти бедолаги из Оборонэнерго не смогли сделать за сорок лет, —  констатирует Валентин Карпенко,  министр лесного хозяйства правительства Приморья, которого я встретила на объектах, и который тоже переехал на Русский, и в своем камуфляже на министра совсем не похож.

Уже  сегодня основные работы на Русском острове должны быть закончены, а все жители получат стабильное подключение к энергосетям. Также аварийные службы занимаются подключением центральной насосной станции, вскоре будет запитан и детский сад.

— Сделано многое – полностью подключены все нижнее Подножье, дома в бухте Воевода, частично – поселок Рында. Работа сейчас продолжается, сегодня планируется дать электроэнергию в оставшиеся дома, –  заявил  Олег Кожемяко. – После  подведения  окончательных итогов начнем перегруппировку сил и средств, чтобы они сосредоточились на повышении надежности электроснабжения других населенных пунктов. Однако энергетики останутся и на Русском острове, чтобы продолжать работу, ставить ЛЭП – здесь уже находятся 314 опор.

Осталось разобраться с обледеневшими вантами на Русском мосту, но это уже совсем другая история.

Лада ГЛЫБИНА

Фото Александра Сафронова и автора