Госдума одобрила в первом чтении законопроект о «суверенном рунете». 334 депутата поддержали документ, 47 высказались против, воздержавшихся нет.

Поправки в законы «О связи» и «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» были внесены в Госдуму 14 декабря. Авторами законопроекта выступили глава комитета Совета федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас («Единая Россия»), его первый заместитель Людмила Бокова («Единая Россия») и депутат Госдумы Андрей Луговой (ЛДПР).

Поправки предполагают создание в России инфраструктуры, «обеспечивающей работоспособность российских интернет-ресурсов в случае невозможности подключения» к зарубежным серверам. На реализацию законопроекта планируется выделить 20 млрд руб.

Счетная палата и РСПП выступил против законопроекта. Союз предупреждал, что его реализация может стать причиной катастрофического отказа работы сетей связи в РФ. «Последствия ограничения извне работы интернета в России являются более значительными по сравнению с рисками, связанными с возможным ухудшением технологических возможностей оператора связи»,— заявил Андрей Клишас, отвечая на замечания РСПП.

Помимо финансовой и технической проблем, депутатов от оппозиции интересовали возможных ограничений. «Подтвердите или опровергните опасения, что этим законом возводится аналог великого китайского файервола»,— попросил справоросс Дмитрий Ионин. «Здесь нет никакого отношения к китайскому развитию интернета, здесь совершенно другие моменты применяются. Для нас важно обеспечить устойчивость работы интернета, защитить своих же граждан»,— ответила Людмила Бокова. Ярослав Нилов (ЛДПР) спросил, в каких еще странах «работает подобная система». Заместитель главы Минкомсвязи Олег Иванов ответил лишь, что «некорректно сравнивать систему в Китае и те меры, которые предлагаются законопроектом, это совершенно разные подходы».

Депутат от ЛДПР Александр Шерин поинтересовался, не совпадут ли предусмотренные поправками учения «по выявлению угроз и отработке мер по восстановлению работоспособности» рунета с проведением избирательных кампаний или проведением митингов: «Как-то закон это предусматривает?» Время проведения учений будет заранее известно, заверила Людмила Бокова.

Справоросс Валерий Гартунг обратил внимание на отсутствие проектов подзаконных актов, где должен быть конкретизирован перечень угроз, при возникновении которых закон будет вводиться в действие: «Намерены ли вы это сделать до второго чтения?» — «Двадцать вопросов было задано, ответов нет! — возмутился справоросс Олег Нилов.— Перечислите, какие угрозы. Нам отвечают авторы: определим перечень угроз во время учений. Ничего себе! А если бы мы так докладывали свои законопроекты?»

В итоге законопроект был принят в первом чтении голосами 334 депутатов. Против проголосовали 47. Ситуацию прокомментировал технический директор проекта «Роскомсвобода» Станислав Шакиров:

— Если коротко, этот законопроект позволяет властям при необходимости отключить «внешний интернет» и фильтровать трафик — как внутренний, так и внешний. «Внешний интернет» — это те сайты и сервисы, которые физически находятся за пределами России, то есть на зарубежных серверах. То есть в случае, если у властей появится «рубильник», они смогут оставить работать только те ресурсы, которые размещаются внутри страны. Не стоит думать, что речь идет только о тех сайтах, которые заканчиваются на .ru — доменное имя не зависит от расположения ресурса: к примеру, site.ru может принадлежать «внешнему интернету», а site.com — к «внутреннему».

Новая инициатива властей выглядит важным этапом целого государственного курса: в течение нескольких лет власти пытаются придумать, как им обезопасить себя от массовых протестов, участники которых координируют свои действия в интернете.

Идеи российских властей близки к китайской модели. В Китае действует глобальная национальная система фильтрации и блокировок неугодных правительству КНР ресурсов и сервисов. «Противозаконная», с точки зрения китайских властей, информация автоматически вычищается, например посты про независимость Тайваня.

Но едва ли в России можно в точности воспроизвести китайскую модель: слишком много различий между этими странами — в политической культуре, технологиях, экономических возможностях. Например, Китай успешно заменил все популярные западные сервисы (поисковики, платежные системы, социальные сети и прочее) национальными и полностью подконтрольными. И создал достаточно серьезную инвестиционную инфраструктуру для развития своих стартапов. В России же такое невозможно из-за достаточно небольшого рынка и недружелюбной бизнес-среды. Менталитет пользователей тоже другой: китайцы не знали другого интернета, кроме подцензурного, а в России до 2012 года это была совсем свободная сфера.

Что касается КНДР, там работает не интернет, а замкнутый интранет, не связанный с глобальной сетью. Там нет цифровой экономики, нет сервисов, к которым мы уже успели привыкнуть (банк-клиентов, платежных систем, средств массовой информации). Этот пример никто не считает успешным, и никто к нему не стремится, поэтому жителям России вряд ли стоит его ожидать.

Хотя чисто теоретически законопроект в своей текущей редакции позволяет устроить что-то подобное.

Фото ТАСС (из архива)