Мы продолжаем рассказывать о  героических буднях воинов-дальневосточников. Историю, которую мы сегодня публикуем, рассказал военнослужащий с позывным «Матроскин». Быть может кому-то этот рассказ он покажется обычным, но именно из таких вот обычных судеб и складывается вся жизнь в зоне боевых действий, пишет ТК Воин DV. 

— Я из ракетной бригады с Сахалина. Сам родом со Свердловской области. Когда началась СВО, нам двоим, мне и сослуживцу моему, предложили принять участи. У сослуживца заканчивался контракт скоро. Он отказался. А я согласился, особо не раздумывая.  Уже в середине марта прибыл во Владивосток, здесь нас сфомировали. После прибыли на Украину. Был там стрелком в составе ДШБ. Первое место, куда я приехал, была деревня Обуховичи. Там впервые попал под обстрел. Потом нас забрали под Чернобыль. Занимались выездам: где-то БПЛА собьют — едем и собираем остатки, сопровождали колонны и прочее.

Затем нас немало покидало по территориям ЛНР и ДНР. Нелегкое было время. Запомнился бой в начале июня.

31 мая ближе к вечеру готовились наступать. Помню какое-то время ехали на броне, потом пешком, так как техника ехать не могла уже. До нужно места добраться не успели, ночевали в лесу. Ночь была страшной, потому что постоянно обстреливали. Видимо засекли нас. Думал не переживу. Самый жесткий обстрел был.

Попали вообще жестко. Переночевали и в 5 утра двинулись дальше в сторону Берестового. Углубились в ущелье, и когда практически стали выбираться из него, по нам открыли огонь. Сначала вроде разовый огонь был, но наша арта подавливала их. А потом наша арта темпы сбавила, и противник уже перешел на нас. Где-то около часа мы сидели в ущелье и устанавливали ретранслятор. У нас стали появляться первые раненые. Три человека легкие (руку повредило) и один тяжелый — осколком насквозь в грудь. Нельзя было его оставлять там, пришлось нести. Если раненого не тащишь, то забираешь имущество, помогаешь. И мы вот начали вытаскивать из ущелья раненого. Вокруг поле, было метров двести открытого пространства. Получилась небольшая группа, и когда поле переходили,  страшно было ужасно. Непонятно, почему по нам не лупанули тогда. Дотащили до кустов и только присели, сразу полетели мины.

Под конец у людей силы заканчиваться стали, потому что жарко, — жара под 40 градусов. Когда из ущелья вышли, два человека ушли вперед для прикрытия. В них сначала с ДШГ пальнули – промазали. Они ушли вперед метров на 300-400. Потом пальнули еще с чего-то, был взрыв, попадание. Обоих убило. Я их давно знал, хорошие ребята были.

Пока шли, постоянно стреляли по нам. То с АГС, то с мин поливали, то с гаубиц. Жутко было.

Со временем рядом с нами начали появляться люди с других подразделений, начали помогать тащить раненого. Мы даже не знали, откуда они появлялись. Нас постоянно поторапливали, мы тогда еще не знали, откуда нас будут эвакуировать, поэтому торопиться надо было. В итоге пришлось немалый такой путь пройти, чтобы нас эвакуировали.

Когда начали подниматься в гору, обкладывать стали еще больше. Снарядами все обложили. Чудом ушли, потому что всего два  человека убитых в такой ситуации — это чудо. В конечном итоге мы забрались на гору для эвакуации. Ждали минут 30. Приехала БМП первая. Раненого сразу загрузили, и первая партия людей уехала. Я был в первой партии. Когда уходили, там была железка и только ее проехали, нам вдогонку опять мины полетели. И вот когда приехали уже, тяжелого увезли дальше, мы первым делом побежали воду искать.

Первые сутки меня очень сильно трясло — то ли испуг, то ли что. Не знаю. Просто всего трясет. Когда отходили, такого не было, старались друг друга подбадривать, чтобы никто не ругался. Раненый выжил, кстати.

Командир настоящий мужик у нас, веселый. Позывной у него «Гроза». Вытащил нас. Пока шли до точки эвакуации, спокойно вел себя. Все четко и ровно.

Я съездил на реабилитацию домой к себе. Сейчас снова здесь, вернулся. Теперь нахожусь в составе военной полиции. Пулеметчик. Ходим в патрули, выезжаем на выезды всякие. Случаи разные бывают. С ДРГ работаем, приходят ориентировки, тоже ими занимаемся.

В боевых условиях быстро учишься всему, вникаешь. На ходу — иначе нельзя.

Антон СМИРНОВ

Фото — «Воин DV»