Сергею Моисеенко 30 лет, он нейрохирург во втором отделении нейрохирургии «тысячекоечной». Заведующий отделением — отец Сергея, Владимир Моисеенко. Говорить о том, что отец «пристроил» сына, не приходится. Медом тут явно не намазано: частые дежурства, по сути, жизнь в больнице, колоссальные нагрузки за весьма скромное вознаграждение.

Кроме работы в «тысячекоечной» Сергей Моисеенко — врач территориальной медицины катастроф. Что само по себе является признанием профессионализма, ибо плохих и средних нейрохирургов там не держат. В экстренных случаях приходится вылетать на операции в одиночку. Интересно, что думают местные жители, когда видят доктора из Владивостока: высоченного, крепкого, бородатого… Ему бы на медведей в одиночку охотиться, а он скальпелем в мозг!

— Сергей, неужели не могли найти работу попроще?

— Предопределено было, ведь я с детства здесь, в больнице «тысячекоечной»! У нас семья медиков. Отец часто брал меня с собой на работу. Помню, когда зашел к нему в кабинет, для себя решил, что тоже так хочу. В белом халате людей спасать и лечить от серьезных недугов! Меня в этом отделении все знали. Второй дом практически. После школы никаких других вариантов даже не рассматривал, только медицинский вуз! На первых курсах еще думал, куда пойти: в реанимацию, травматологию или общую хирургию. Но со второго курса начал дежурить у отца в отделении, влился в коллектив, научили, рассказали. Мне нравится делать экстренные операции, возвращать людей к жизни, в буквальном смысле ставить их на ноги, видеть от этого действенный эффект. Чувствуешь, что живешь не зря.

— Это ведь, наверное, страшно: скальпелем в мозг?..

— Поначалу страшно, потом привыкаешь, Ты же человеку помогаешь.

Но ответственность чувствуешь колоссальную, сколько бы лет у тебя в профессии за плечами не было.

— Говорят, чтобы стать хорошим хирургом, нужно собрать свое кладбище. Это так?

— Всё зависит от человека. Можно с отличием закончить университет, ординатуру и прийти в больницу, что называется, стерильным. То есть ничего не уметь. У таких врачей, наверное, и будет кладбище… А кому по-настоящему интересно, те еще в студенчестве ходят, дежурят, учатся, опыта набираются, совершенствуют практические навыки. У них уже есть алгоритм, как делать правильно операции, как вести себя с пациентами. Хотя, конечно, каждый случай здесь уникальный. Когда два года назад начинал работать, помню, всё отделение было детьми загружено. С окон падали, на мотоциклах бились. К слову сказать, и взрослые от них недалеко ушли. Чего только люди с собой не делают: шампурами в лицо тыкают, ножницами, ножами.

— Как у нейрохирургов взаимоотношения с высшими силами?

— Подсознательно все в это верят. А вот в приметы — нет. У хирурга не должно быть примет.

— Сергей, как вам работается в одном отделении с отцом? Коллеги не косятся?

— Сначала косились. Надо проявить себя, заслужить уважение, доказать, что ты сам по себе доктор, а не чей-то сын. В профессии нейрохирурга, когда основная масса пациентов поступает по экстренным показаниям, никой отец не поможет. Тут всё зависит от твоих знаний, умений и навыков. Опыт важно перенимать у опытных врачей, но в условиях экстренности надежда только на себя. Честно говоря, в университете тоже были проблемы. Там отношение к детям медиков зачастую своеобразное. Хотя практика показывает: те, кто вырос в медицинской семье, обычно из медицины не уходят. Это наш мир, наша система координат. Мы же видим, как родители относятся к своей профессии, что она для них значит. Отцу на каждый Новый год и в день рождения звонит множество людей. Это пациенты, которые благодарны ему за то, что он спас им жизнь, поставил на ноги.

Конечно, оплачивается профессия врача не очень. Но не за тем люди идут в медицину. Мы тут не за деньги работаем, а за интерес!

— Сергей, вы доктор нового поколения. Скажите, у вас и ваших коллег, молодых врачей, есть вера в светлое будущее российского здравоохранения?

— Не скажу, что все мои однокурсники встали на путь служения людям. Многие ушли из медицины. Но те, кто остался, настроены активно и позитивно. Здравоохранение надо поднимать, восстанавливать! От настроя молодых врачей тоже многое зависит. Если говорить конкретно о нашей больнице, очень здорово, что администрация идет нам навстречу. Просили микроскоп для операций — купили! Сейчас активно учимся на нем работать. Томограф на подходе. Не то что будем наступать на пятки клинике ДВФУ на Русском, но, может, даже где-то и лучше будем!

— А вы бы хотели работать в этой новой клинике?

— Нет, не хотел бы. Я здесь вырос, здесь все родные. Как можно оставить своих? Я так не могу.

— Есть мечта у молодого нейрохирурга Моисеенко?

— Очень хочу приобретать новые навыки по спинальной хирургии. Пока занимаюсь только оперативными вмешательствами на голове, шее. Хотелось бы в части операций на спине добиться уровня нашего Дмитрия Валерьевича Захарова, заведующего первой нейрохирургией. То, что делает он, сегодня не может ни один хирург в Приморье. К слову, Дмитрий Захаров и рекомендовал меня в медицину катастроф. На спинальные операции ездим вдвоем. Если речь идет об операции на голове, шее — лечу я один. Хорошая школа, когда сам принимаешь решения.

— Как выдерживаете две работы?

— Нормально. Главное — войти в колею. Уже привык к тому, что график ненормированный. Приезжаешь, часов шесть поспишь — и по новой. Любимое дело и силы дает. Отдыхаю на рыбалке. Недавно с парашютом прыгнул. Хочу повторить!

Инна ПЛИС

Материал подготовлен в рамках проекта «Здоровое Приморье»