«А что, разве здесь не ходят юани?» — такой вопрос частенько задают переводчикам китайские туристы, заполнившие Владивосток. Многие из них искренне считают, что столица Приморья — древний китайский город Хайшенвай, который по нелепой случайности оказался на территории России. Так их учили в школе… Возможно, мы что-то знаем о своём любимом Владивостоке? Итак, есть ли основания считать Владивосток китайским городом? Этот вопрос мы решили обсудить с действительным членом Русского географического общества, известным краеведом, экс-руководителем управления внешних связей администрации Владивостока Андреем СИДОРОВЫМ.

Ничего личного, только бизнес

— Андрей Юрьевич, знаю, вы перевели увлекательную книгу британского военно-морского врача Джона Тронсона, написанную в 1859 году, которая как раз и объясняет, почему на берегу Тихого океана возник город Владивосток. И все же, каким боком здесь китайцы?

— Начнем с того, что территории Северного Китая, Северной Кореи, Приморья когда-то были землями племен чжурчжэней, которые в XVII веке стали называть себя маньчжурами. Они имели тесные торговые и дипломатические связи с китайцами. Однако народность хань, то есть китайцы, и племена, населяющие Дальний Восток, были совершенно разными — этнически и ментально. Ничего личного, только бизнес, в смысле — товарообмен, без которого жизнь в суровых условиях Приморского края была бы для чжурчжэней и маньчжур невыносима.

Поэтому когда китайцы беззастенчиво поставили ультиматум: либо вы признаёте себя нашими данниками, либо мы прекращаем с вами торговые связи, — маньчжуры вынуждены были согласиться. Это стало первым шагом для создания уверенности части современных китайцев в том, что Приморский край исторически является территорией Китая.

— Однако всё же этого не достаточно для такой твёрдой уверенности, вы не находите?

— Безусловно. И китайцы тоже это понимают. Поэтому следующим шагом они приравнивают маньчжуров, которые жили на нашей территории, к китайцам. Это и есть их главный аргумент в территориальных спорах.

— Но откуда у китайцев взялась эта свежая мысль?

— Ответ кроется в непростых отношениях маньчжуров и китайцев. Обратимся к истории. Династия Мин (1368-1644) постепенно начинала утрачивать свою силу. Страну раздирали противоречия и конфликты. В отчаянии, Минские императоры неоднократно обращались за помощью к маньчжурам. Маньчжуры приезжали, разбирались с проблемами китайцев, а сами смотрели по сторонам. Они быстро смекнули, что Мин уже не обладает прежней силой. Зато в избытке имеет денег, плодородных земель, городов и ресурсов.

У маньчжур же единственное богатство состояло в рыбе, шкурах и женьшене. Ни золота, ни населения, которое можно обложить данью. Только «море воды» и олени в тайге.  Сложно было удержаться от искушения. И маньчжуры не удержались. Захватили Китай.

Так в XVII веке возникла последняя династия Цин. Она была основана маньчжурским кланом Айсин Гёро, и правила Китаем до начала XX века. Постепенно все маньчжуры стали переселяться со своих родовых земель в Китай. Это было логично. На их родине — долгая, холодная зима, дикие звери и успевшие надоесть эвенки-удэгейцы с оленями. В Китае — огромные города с высокой культурой, где народ пьет вино, а рядом танцуют прекрасные девушки. Выбор очевиден. Так родовые земли маньчжур, простирающиеся от Приморского края до Северного Китая, почти опустели.

Китайцам строго-настрого было запрещено поселяться на этой территории. Маньчжурская династия Цин оставила эти земли «про запас», если вдруг она повторит печальную судьбу Мин. Сейчас многие маньчжуры ассимилировались с китайцами. Всё, что от них осталось — маленькая группа численностью 10 млн. человек, проживающая в Китае. Исходя из всего этого, они и считают маньчжуров — китайцами. Во-первых, потому, что маньчжуры когда-то правили Китаем, во-вторых, потому, что сейчас они являются составной частью китайского народа.

Размер имеет значение

— По аналогии можно вспомнить татаро-монголов, которые когда-то захватили Русь, а потом частично ассимилировались и стали русскими князьями. Почему бы тогда не потребовать часть Монголии? Это же очевидно нелепый тезис, Андрей Юрьевич, разве нет?

— Разумеется. По факту, маньчжуры оккупировали территорию Китая, присоединив Поднебесную к своим родовым землям. Но китайцы в спорах пытаются выставить всё так, будто маньчжуры пришли и присоединили свою вотчину к огромному Китаю. Однако тут спор не о размерах, а о статусе. Во времена династии Цин, Китай был лишь завоёванной частью маньчжурской империи. Что касается ассимиляции китайцев и маньчжур, так это ещё одна восточная хитрость. Некоторые китайцы утверждают, что маньчжуры — часть китайского народа, и поэтому Владивосток исторически также является китайским. Они прикрываются тем, что хотят отстоять кровные территории национальных меньшинств. Но всё это абсолютная чепуха. Русские и корейцы, например, также проживают в Китае в качестве этнических меньшинств. Но никто в здравом уме почему-то не говорит о присоединении Кореи или России к Китаю.

— А что случилось с родовыми землями маньчжур?

— После свержения династии Цин, маньчжурские родовые земли оказались зажатыми между двумя сильными державами — Россией и Китаем. За отсутствием сильного лидера, который смог бы отстоять маньчжурскую вотчину, эти земли были поделены между двумя странами. Русские забрали территории Приморского края раньше, ещё до того, как пала династия Цин. Китайцы же получили земли нынешнего Северо-Восточного Китая, не без помощи СССР.

Вообще-то, Россия могла бы забрать эту территорию себе. Но, по «великой дружбе», наше правительство помогло Китаю обрести его нынешние очертания. Таким образом, «вассалам» — китайцам перешла большая часть земель сюзеренов «маньчжур». Да, мы забрали родовые земли у маньчжур. Мы поступили нехорошо. Но и китайцы, в свою очередь, вовсе не такие белые и пушистые. Они тоже отняли территорию у маньчжуров. В этом вопросе мы квиты. Мы поделили государство пополам. И любые территориальные претензии – смешны.

Тихим сапом — по холодку

— Давайте напомним, каким образом территории Амурского и Приморского краев вошли в состав Российской империи?

— Главной причиной продвижения русских в сторону Приморья был поиск новых путей сообщения с Русской Америкой, то есть с Аляской. В то время мы имели один путь — очень долгий, неудобный, с многочисленными «пересадками». В условиях Крымской войны (1853-1856 гг.), когда английский флот то и дело пытался перерезать пути сообщения, необходимость эта чувствовалась остро, как никогда. Кроме того, Россия искала выход к Тихому океану и место, где можно было построить незамерзающий порт.

Тихим сапом русские сплавлялись вниз по Амуру. Маньчжуры до поры до времени не обращали на это внимания. За земли эти они не цеплялись, потому что, как было сказано выше, тут не было ни ресурсов, ни населения. И действительно, прибыв на территорию Амурского края, русские не нашли там никого, кроме пресловутых эвенков и удэгейцев со своими оленями. Недолго думая, в 1851 году построили Николаевск-на-Амуре, хотя эта территория не принадлежала России.

Последовала ответная реакция — Цин прислала своего посланника из ближайшей крепости, которая сейчас является территорией Хунчуня, в Николаевск-на-Амуре. Однако назревающий конфликт был быстро улажен предложением, от которого Цины не смогли отказаться. Дело в том, что в это время в Китае шла Опиумная война. Юг Китая был атакован европейскими державами. Цин, имея устаревшее вооружение, не могло противостоять суровому натиску. Флот их состоял из джонок, которые могли только ходить торговать в Нагасаки.

Российская империя это прекрасно понимала. Цинского посланника подвели к окну и показали стоящие на рейде русские корабли с мощным вооружением. " Достаточно ли то, что вы видите,  для урегулирования спора?"

Против таких аргументов возражений  не было. Спортить с русскими кораблями было нечем.  Китайцам, естественно, важнее было сохранить юг, чем малонаселённые, холодные территории. К тому же, они не понаслышке знали, что Россия — сильная европейская держава, и связываться с нами им не хотелось. Итогом стало подписание Айгунского договора в 1858 году, который установил границу по реке Амур.

В 1856-57 годы англичане стали осваивать земли Дальнего Востока. Они нашли удобные пути сообщения, места, где можно запасаться дровами, водой, укрыться от непогоды. Вскоре англичане издали карты этой области, которые получил наш военный атташе в Англии. Он переправил их в Петербург. Правительство решило, что нам эта местность нужнее. В 1859 году из Николаевска вышел пароход с десятками солдат на борту. Пароход этот направился в будущий порт Владивосток.

Официальная версия гласит, что порт был основан в 1860 году. Однако это не совсем верно. Ещё в 1859-м солдаты направились на территорию нынешнего Владивостока, чтобы подготовить высадку прапорщика Комарова — срубили казармы, баньки, построили огороды. Этим они нарушили Айгунский договор, по которому эта местность являлась территорией совместного пользования.

Можно было заниматься охотой, земледелием, рыболовством, но нельзя было создавать военные посты вроде этого. А военный пост, разумеется, был создан.

Также, мы тактично умалчиваем о разнице в числах. Всё-таки Владивосток некоторое, пускай недолгое время, был оккупированной у империи Цин территорией. Официальной датой основания Владивостока считается 2 июля 1860 года. Однако Пекинский трактат, по которому территория нынешнего Приморского края переходила в лоно Российской империи, был заключен 2 ноября 1860 году. Таким образом, территория на протяжении нескольких месяцев оставалась «незаконной». Наверное, это не очень хорошо. Но надо помнить, что мы, в конце-концов, зашли не в Китай, а в маньчжурскую империю Цин, которая развалилась.

Претензий друг к другу нет

— То, что многие китайцы считают Владивосток китайским городом, мне известно из опыта личного общения. Однако в последнее время всё чаще ходят слухи о выпуске карт для некоторых музеев, и учебников, где территория Приморского и Хабаровского края закрашена цветом Китая. Есть причины бояться, что Китай настроен серьезно и нехорошо?

— Бояться нет причин. И карты, и учебники могут выпускать все, кому не лень. Другое дело, если они одобрены Министерством образования. Но если бы такая ошибка встретилась в официально одобренном учебнике или карте, российский МИД давно бы уже отправил ноту. Если этого не происходит, то повода оскорбляться нет. Всё-таки официальная позиция КНР заключается в том, что мы не имеем друг к другу территориальных претензий. А такие недоразумения лишь выражают мнения простого китайца. Точнее, части китайцев.

— То есть, периодически поднимаемая тема о «желтой угрозе» — миф?

— Это абсолютная чепуха. Ситуация мало изменилась с XIX века — в Приморском крае всё так же холодно и нет людских ресурсов. Единственную ценность для китайцев представляют лес, рыба и вода. Всё это можно купить по приемлемой цене. В любом случае, это дешевле, чем вести войну со «славным русским соседом», имеющим хорошо оснащённую армию и ядерное оружие.

— Но почему тогда китайские туристы упорно повторяют, что Владивосток — бывшая территория Китая?

— Это следствие детской болезни. Да, сегодня Китай богатая, вторая экономика мира. Однако богатыми и сильными они стали совсем недавно, и пока чувствуют себя не в своей тарелке. Всё им хочется кому-то что-то доказать, самоутвердиться. Их «претензии» по поводу Владивостока — скорее желание похорахориться, самоутвердиться. Мол «старший брат стал младшим братом, мы всех обогнали и перегнали».

Конечно, взрослые люди так не делают. Но самосознание китайцев ещё формируется. Нужно простить им эти издержки роста. И всегда помнить, что Владивосток называют Хайшенваем лишь простые китайцы, которые мало что понимают и в истории, и в политике. Не стоит злиться на них из-за такой ерунды. Кто знает, быть может, ваша голова так же полна невероятных мифов о Китае. И в этом не ваша вина.

Дарья КОЧКИНА