Имя Владимира Клавдиевича Арсеньева известно каждому – знаменитый путешественник, этнограф, краевед, — он внес несоизмеримый вклад в изучение Приморья. Однако судьба его семьи сложилась трагично.

Дорогами Жюль Верна 

Владимир Арсеньев родился 10 сентября 1872 года в Петербурге. Его отец Клавдий Арсеньев был выходцем из тверских крепостных. Мать —  Руфина Егоровна Кашлачева, — дочь бывшего крепостного крестьянина Костромской губернии. Большую часть жизни Клавдий Фёдорович проработал служащим на Николаевской железной дороге, дослужился до заведующего движением Московской окружной железной дороги.

Все десять детей семьи Арсеньевых зачитывались романами Жюля Верна, восхищались первооткрывателями  Николаем Преевальским,  Геннадием Невельским, Петром Семеновым-Тян-Шанским, Николаем Миклухо-Маклаем. Дядя с материнской стороны, Иоиль Кашлачев, был страстным любителем природы. Именно с ним Владимир Арсеньев ездил в первые экспедиции по реке Тосне под Петербургом.

По примеру своих вдохновителей — путешественников-офицеров Пржевальского и Невельского, Арсеньев избрал военную карьеру. В 1891 году он поступил в 145-й Новочеркасский пехотный полк, а два года спустя — в Петербургское пехотное юнкерское училище. В 1896-м Владимира Арсеньева — уже в чине подпоручика — направили служить в 14-й Олонецкий пехотный полк, расквартированный в польском городе Ломжа.

В 1897 году Арсеньев получил отпуск и поехал домой в Санкт-Петербург. Там, 22 октября (3 ноября) 1897 года, он обвенчался с подругой своих сестёр, семнадцатилетней Анной Константиновной Кадашевич, с которой он был знаком с десятилетнего возраста, и обручён, когда ей было пятнадцать лет. На следующий день после свадьбы молодожёны уехали в Ломжу.

Много лет спустя Арсеньев писал, что во время службы в Польше он разочаровался в военной службе, и в свободное от службы время посвятил себя изучению географической литературы. Интересны воспоминания его жены Анны Константиновны, согласно которым уже в Ломже Арсеньев был натуралистом, увлекался ботаникой и орнитологией, и даже содержал у себя дома целый зверинец.

В 1900 году Арсеньев подал прошение о переводе на почти не изученный в то время Дальний Восток, и его перевели в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк.

В следующие годы офицер-путешественник ходил в короткие экспедиции по Дальнему Востоку, в 1900–1905 годах он обследовал весь юг Приморья. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов Арсеньев участвовал в разведывательных операциях, был награжден орденами Святой Анны 3-й и 4-й степени и Святого Станислава 3-й и 2-й степени.

«Зачем Владимир сбрил усы?»

После поражения в войне было решено осваивать территорию Дальнего Востока. В 1906 году Приамурский генерал-губернатор Павел Унтербергер выделил средства на первую большую экспедицию — в нее отправили штабс-капитана Владимира Арсеньева, которого к тому моменту перевели в Хабаровск. Во время экспедиции команда Арсеньева изучала горную область Сихотэ-Алиня от залива Святой Ольги до бухты Терней и систему истоков реки Уссури. Путешественники наносили сведения на карту, делали фотографии и составляли подробные описания.

Летом 1906 года группа встретила в тайге нанайского охотника Дерсу Узала, который стал проводником и другом Арсеньева, а позже — и героем его книг. В следующей экспедиции 1907 года Владимир Арсеньев продолжил изучать восточные склоны Сихотэ-Алиня и бассейны рек Иман (сегодня — Большая Уссурка) и Бикин. За семь месяцев группа прошла более 1000 верст, пережила две голодовки и зимнюю стужу без теплой одежды, которую унесло с лодкой. Но самой тяжелой стала третья экспедиция 1908–1910 годов: за 19 месяцев путешественники обследовали север Уссурийского края в нижнем течении Амура.

«Четыре раза я погибал с голоду. Один раз съели кожу, другой раз набивали желудок морской капустой, ели ракушки. Последняя голодовка была самой ужасной. Она длилась 21 день. Вы помните мою любимую собаку Альпу — мы ее съели в припадке голода и этим спаслись от смерти. Три раза я тонул, дважды подвергался нападению диких зверей (тигр и медведь) <…> И ничего!» — рассказывал Арсеньев в письме.

В 1910–1919 годах Владимир Арсеньев, работая директором Хабаровского краеведческого музея, встретился со знаменитым норвежским путешественником Фритьофом Нансеном, когда тот посетил Хабаровск в 1913 году. После переезда во Владивосток в начале 1920-х годов Арсеньев заведовал этнографическим отделом Приморского музея, который сегодня носит его имя. Обширный материал, собранный им во время экспедиций, пополнил коллекции не только Хабаровска и Владивостока. Многие предметы Арсеньев отправлял в дар Антропологическому музею Московского университета, Этнографическому музею Казанского университета, этнографическому отделу Русского музея. За материалы, отправленные в Вашингтонский музей, путешественника избрали членом Вашингтонского национального географического общества. Всего Владимир Арсеньев состоял более чем в 20 научных обществах, включая Русское географическое общество и Британское Королевское географическое общество.

Неизвестно, как Арсеньев на самом деле отнёсся к революции, однако сообщается, что он принял новую советскую власть, и впоследствии стал с ней сотрудничать. В этой связи его жена Анна Константиновна вспоминала забавный случай, произошедший в ноябре 1918 года:

«Володя уже в 1918 году полностью перешёл на сторону революции. Сбрил усы. Это было в Хабаровске поздно осенью 1918 года. Я сидела одна в гостиной и читала. Вдруг кто-то проник в дом и оказался в гостиной. Я страшно испугалась и кричу: «Кто вы? Как вы сюда попали?». Стоял высокий моложавый мужчина, без усов, с военной выправкой. «Ваш законный супруг, Владимир Клавдиевич Арсеньев, — был ответ, — Усы сбрил». «Почему ты сбрил усы?» — «Полностью принимаю новую власть».

Новая семья

— Отношения Владимира и Анны не выдержали проверки временем, — рассказывает Виктор Шалай, директор Музея истории Дальнего Востока им. В.К. Арсеньева.  – Здесь, на Дальнем Востоке, у них родились сыновья, но второй ребёнок погиб. Скорее всего, это вбило клин в их отношения.  1918 оказался во многом роковым для Арсеньева. В конце ноября Владимира Клавдиевича ждал страшный удар, преодолеть который он смог, лишь призвав на помощь все свое мужество.  Грабители жестоко расправились с его родными.

Отец Арсеньева, Клавдий Федорович,  вышел в отставку еще в 1913 году в должности заведующего движением Московской окружной железной дороги. Во время гражданской войны он предпочел со всей семьей жить в деревне, где было проще сводить концы с концами. На хуторе Дубовщина близ села Батурино вместе с родителями жили две сестры Владимира Клавдиевича Арсеньева и его брат Клавдий Клавдиевич с женой Еленой Леонардовной. Все они были зверски убиты бандитами.  Пережить эту трагедию  Владимиру Клавдиевичу помогла новая любовь.  Сейчас трудно сказать, как познакомился Арсеньев со своей будущей женой Маргаритой Николаевной Соловьевой. Скорее всего, их первая встреча произошла в доме ее отца, Николая Матвеевича Соловьева, главного контролера по строительству Владивостокской крепости и председателя Общества изучения Амурского края.

В 1919 году Владимир Клавдиевич решает развестись с первой женой Анной.  В июне того же года Арсеньев женился на Маргарите Николаевне Соловьевой. Через год после свадьбы в семье Арсеньевых появилась дочь — маленькая Наташенька, в которой Владимир Клавдиевич души не чаял.

«Ушел вовремя»

Как и многие интеллигентные люди, в годы Гражданской войны Арсеньев подумывал об эмиграции. Эти мысли усугубил Николаевский инцидент, в ходе которого банды партизан под командованием Я. И. Тряпицына захватили Николаевск-на-Амуре, впоследствии устроив там резню, и сожгли город дотла.

— Известно, что в конце 1920 года Арсеньев рассчитывал уехать в Голландскую Ост-Индию, и в связи с этим писал своему другу в Батавию с просьбой помочь устроиться на научную или исследовательскую работу. Осенью 1920 года Арсеньев подавал прошение о получении загранпаспорта, однако по неизвестным причинам вскоре от него отказался, — продолжает рассказ Виктор Шалай. — Также известно, что консул США во Владивостоке предлагал Арсеньеву, члену Вашингтонского Национального географического общества, выехать из охваченной гражданской войной страны в Америку. Причины, по которым Арсеньев не воспользовался ни одной из множества возможностей эмигрировать заграницу, достоверно не известны. После эвакуации из Приморья последних частей Белой армии в октябре 1922 года многие друзья и коллеги Арсеньева эмигрировали.

Поле революции Арсеньева, подполковника царской армии, не отпускало из поля зрения ГПУ. В 1931 году во владивостокской газете «Красное знамя» вышла статья «В.К. Арсеньев как выразитель идей великодержавного шовинизма». Она была построена на вырванных из контекста цитатах и убеждала читателя, что путешественник отстаивал интересы «своей русской буржуазии», а также не проявил «ни малейшей попытки, ни малейшего желания овладеть методом диалектического материализма».

27 июня 1930 года В. К. Арсеньев писал профессору Ф. Ф. Аристову: «У меня жена, дочь 10 лет, у жены престарелые отец и мать… У меня есть сестра, которой я помогаю, есть брат, о котором надо заботиться, есть несколько друзей… Если бы не эти близкие мне люди, если бы я был один — я давно ушел бы далеко в горы, подальше от города, от фальши, лжи, зависти и злобы… Мое желание закончить обработку своих научных материалов и уйти, уйти подальше, уйти совсем — к Дерсу!.. Если мне удастся девочку свою поднять на ноги (хотя бы до 17 лет), я не буду жалеть жизнь, не буду цепляться за нее. В настоящее время моим раем и моим утешением являются дочь и жена».

Но в 1930 году его личный «рай» разрушился — Владимир Арсеньев умер 4 сентября  от пневмонии, которой он заболел в экспедиции. Друзья говорили, что Арсеньев ушёл вовремя, иначе не миновать ему плахи. За мужа перед властью расплатилась Маргарита.

Маргарита Николаевна, в то время работавшая в Дальневосточном геологическом тресте, была арестована в марте 1934 года. Наташе было всего 14 лет. Ее временно приютил живший во Владивостоке старший брат отца, Анатолий Клавдиевич, капитан дальнего плавания.

26 апреля 1934 года Маргарита Николаевна передала ему из владивостокской тюрьмы газетный обрывок с запиской: «Дорогой А. К., меня обвиняют в работе шпионской (в пользу Японии и Германии) контрреволюционной организации, которую организовал и возглавил Володя… Если я не сознаюсь, то Наташу возьмут от вас и поместят в детколонию… Спасите Наташу, спрячьте ее у кого-нибудь… Пусть меня сошлют куда угодно, пусть расстреляют, но не вымогают ложного признания. ДВ ГПУ помешалось на шпиономании… Не знаю, как я все выдержу, они все делают, чтобы получить мои показания против Володи».

Брат Арсеньева, всерьез оценив опасность, угрожавшую Наташе, отправил ее в Москву, в семью сестры Маргариты Николаевны.

В феврале 1935 года на заседании военного трибунала Особой Краснознаменной Дальневосточной армии против нее выдвинули следующее обвинение: «В начале 1933 года Экономическим отделом Управления Госбезопасности была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная шпионско-вредительская организация в различных областях народного хозяйства Дальневосточного края. Показаниями обвиняемых … было подтверждено, что она ставила своей конечной целью свержение Советской власти на ДВК путем вооруженного восстания и японской интервенции. После смерти руководителя В. К. Арсеньева руководство ею осуществляли Савич и Арсеньева».

По этому делу несколько человек получили по 10 лет заключения, один был расстрелян, но Маргарита Арсеньева не признала обвинений против нее. В январе 1936 года особое совещание НКВД СССР зачло ей содержание в тюрьме с апреля 1934 года по октябрь 1935-го, порекомендовав снять ее с работы как «антисоветского элемента и политически неблагонадежную».

Маргарита Николаевна тут же поехала в Москву, к дочери. Сестры советовали ей остаться в столице, но она вернулась во Владивосток вместе с Наташей и нашла работу в Дальневосточном филиале Академии наук. Она считала своим долгом подготовить к изданию неопубликованные труды мужа.

В июне 1937-го Маргариту Арсеньеву снова арестовали, обвинив в «контрреволюционной шпионско-вредительской деятельности». Она была расстреляна 21 августа 1938 года.

Первую семью Арсеньева — бывшую супругу, сына от первого брака и его жену с детьми — в 1939 году выслали на Алтай.

Тяжело сложилась судьба дочери Арсеньева от второго брака — Натальи. Ей было 10 лет, когда она лишилась отца, 18 — когда арестовали ее мужа, 19 — когда расстреляли мать. Вскоре девушка и сама попала в тюрьму. Сначала ее выпустили, но в 1941-м приговорили к 10 годам лагерей.

В общей сложности  Наталья Владимировна находилась в тюремных застенках в течение десяти лет (1941–1951) за «антисоветские высказывания», потеряв своё здоровье и право на нормальную человеческую жизнь. Мог ли предполагать В. К. Арсеньев, что государство учинит такую жестокую расправу над самыми дорогими ему людьми?

В 1950–60-е годы родственников Арсеньева реабилитировали, Маргариту Арсеньеву — посмертно.

Валерия МУХИНА

Материал подготовлен  в рамках проекта «Год Арсеньева в Приморье»