— А ты знаешь, доча, нас ведь с юбилеем свадебным никто так и не поздравил! — слышу в телефонной трубке расстроенный голос Таисии Семеновны. — А ведь не шутка — 55 лет совместной жизни с мужем моим! Ведь мы две сироты, два дитя войны… Эх, а мы так ждали с дедом, что вспомнят, про юбилей-то! Мы в деревне пока, но на следующей неделе уже во Владивосток приедем. Слышала, нам теперь какие-то льготы приняли? Да неужто дождались?..

Мылись золой из печки, ели жмых

О жизни этих людей можно писать книгу или снимать кино. Суровый фильм о том, как чудом выжили в войну дети, потерявшие родителей. Про одну пару обуви на весь детский дом, про то, как ели жмых, про 20 грамм хлеба по норме, как работали с семи лет, собирая колоски на колхозных полях…

Таисия Семеновна и Виктор Лукьянович Буравовы — дети войны, удивительным образом встретившиеся в 1962 году во Владивостоке, полюбившие друг друга и живущие в согласии ровно 55 лет. Почему со знаменательным юбилеем никто не поздравил, — вопрос открытый.

Таисия Семеновна не знает, кто дал ей такое красивое имя. Рожденная в 1936 году, родителей почти не помнит. Когда началась война, отец ушел на фронт. Зимой 1941 пропал без вести под Москвой. Мама слегла, шестерых детей кормить было нечем, дорога была одна — в детский дом.

— Нас эвакуировали в Тамбов, — вспоминает Таисия Семеновна. — Там собралось 120 детских домов, в одном городе. Тамбов бомбили, но немцам город не сдался! Спрашиваете, как нас кормили? Жмых ели, самый невкусный, соевый. И 20 грамм хлеба в сутки. Такой кусочек был тоненький, через него на свет можно было смотреть. Зимой из детского дома на улицу не выходили, обуви не было. Одна пара на всех. Надевали по очереди. С весны ходили все босиком, из одежды — трусики. Спали на полу, вповалку, мальчишки, девчонки. На пол брезент бросят, потом солому туда кинут, и одеяла покидают, чтобы укрыться. В баню возили на лошади, посадят на телегу, одеялом сверху накроют и везут. Мыли нас золой вместо мыла, вот той самой, которую из печки берут!

Таисия Семеновна задумалась. Столько лет прошло, а в памяти все живо, как будто эти страшные испытания были вчера.

— Еще мы работали все, в детдоме, собирали колоски на колхозных полях. Норма была — каждый день сдать по десять пучков. Кто не сдавал, тому не давали хлеба в этот день. Собирали еще травы лекарственные, например, ландыши в лесу. Потом из них для бойцов лекарства делали…

Старшие брат и сестра Таи во время войны работали на заводе. Именно они принесли девочке в 1945 страшную весть.

— Помню, мне в этот день змея приснилась, с человеческой головой, как будто она со мной разговаривает, — продолжает свой рассказ Таисия Семеновна. — Я так испугалась… А потом пришли брат с сестрой, сказали — мамы больше нет, умерла. Так мы и остались сиротами. А в детдоме меня окрестили тайно. Женщина там одна работала, наверное, я ей понравилась. Но крестик у меня потом отобрали, и выбросили… Знаете, думаю, была бы не крещеная, мы бы тут с вами не разговаривали. Я столько раз помереть уже могла, а вот живу!

Змея с человеческой головой… — наверное, это и есть война. Господи, как они выживали, это поколение! Дети страшной войны, которая была готова их сожрать…

Там же, в детдоме, Тая тяжело заболела корью и ослепла. Отправили в санаторий, в Анапу. Пробыла там год — восстановилось зрение.

В это же самое время в глухой сибирской деревне изо всех сил пытался выжить маленький мальчик, Витя, который тоже остался круглым сиротой. Отец погиб на фронте, мама в 1942 умерла от голода. Привычный страшный сценарий тех огненных лет.

Виктор родился в 1939-м, и в войну был совсем крохой. Детских домов поблизости не было, и мальчишку спасла от голодной смерти мамина сестра, у которой, впрочем, у самой было семеро по лавкам. Хорошо, если на обед была вареная картошка. А так — ели все тот же жмых…

С восьми лет Витя пошел работать в колхоз. С 12 лет — прицепщиком на тракторе.

— А что было делать? Тетка моя была уже старая, не работала. Кому было меня кормить? — рассуждает Виктор Лукьянович. — Школа? Да какая там учеба в деревне. Шесть классов и коридор.

— После войны, когда мне 13 лет настало, пора было в ремесленное ехать, всех туда посылали, а оттуда — на военные заводы. Но я ростом была мала для станков, всего 138 сантиметров, и страсть какая худющая — 38 килограмм, — продолжает свой рассказ Таисия Семеновна. — Поэтому определили меня на прядильную фабрику, в Щелково, под Москвой. Отправили нас туда с девчонками в конце августа, на дворе уже осень, а теплой одежды вообще нет, голые мы! Что делать? А я тогда взяла и Молотову письмо написала! Знает, нам сразу же шинели прислали и валенки. Мне и девчонкам. Мы те шинели обрезали, и всю зиму в них ходили. На той фабрике я вязать научилась, могу хоть что себе связать!

Таисия Семеновна смотрит на свои пальцы, безжалостно скрюченные артрозом, и добавляет:

— Ну, раньше могла вязать… Пока руки годные были. Сейчас вся больная уже. Остеопороз позвоночника добавился, совсем трудно ходить стало. Да ну их, эти болезни, не хочу про них говорить, смолоду покоя не дают! Я ж когда на фабрику устроилась, заболела тяжело, щитовидка у меня пропала. Один раз прямо возле ткацкого станка упала. Все думали — не выживу! А я взяла, и письмо министру здравоохранения написала, Ковригиной!

Слушаю Таисию Семеновну и думаю про наше время. Как думаете, что было бы, если бы сегодня девочка из детского дома написала письмо нынешнему министру здравоохранения, госпоже Скворцовой? Есть большие сомнения, что письмо это дошло бы до адресата, и сегодняшней детдомовке спасли бы жизнь…

— А меня сразу же взяли на лечение в медицинский институт имени Владимирского, там тогда такие заболевания лечили, сделали мне в 1956 году операцию, — говорит бабушка Тая. — Потом инвалидность мне дали, и все вокруг стали про меня говорить — мол, чахлая! Мне это обидно было слышать, так я взяла, и по комсомольской путевке во Владивосток поехала! Забыла здесь про инвалидность. Да еще двоих детей родила, хотя врачи запрещали! 30 лет на производстве проработала. Поехала сюда, потому что меня страна воспитала, и я должна была свой долг Родине отдать!

Как там говорил поэт? «Гвозди бы делать из этих людей!».

В 16 лет — на целину!

Интересно сплетаются человеческие судьбы. Будущий муж Таисии Семеновны, Виктор, в 1955 году по комсомольской путевке поехал на целину. Было ему тогда 16 лет. Это только в фильме про Ивана Бровкина целину покоряли весело и интересно. На самом же деле — привезли народ по весне в чистое поле, еще лед на лужах по утрам стоял. Кинули брезентовые фронтовые палатки — вот и все удобства.

— Ни постелей, ни кроватей, ничего не было. Рвали траву на полях, клали на брезент, так и спали, — рассказывает Виктор Лукьянович. — Холод был по ночам собачий. А вот не болели, не пойми, почему!

На целине работал прицепщиком на тракторе.

— Сидишь на плугу целый день, до самой темноты, — вспоминает Виктор Лукьянович. — Но задачу выполнили — вспахали, посеяли, осенью урожай убрали. Вернулся к зиме домой — пошел учиться на тракториста. Весной опять бросили на целину.

В 1958 Виктора призвали в армию. Служил на Украине.

— Вот на той самой Украине, которая нас сейчас костерит и ни в грош не ставит! — возмущается Виктор Семенович. — А ведь мы им тогда страну восстановили, после войны разрушенную. Наша воинская часть железные дороги строила. Я в армии на шофера выучился. А потом, когда закончился призыв, к нам вербовщики приехали. Говорят — куда хотите поехать, солдаты? Мы с другом давай думать. Куда поедем? Я говорю — давай рванем на Дальний Восток, к самому синему морю!

Вот так, прямо с армии, махнул, не глядя, Виктор на край российской земли, проехал мимо дома, не оглядываясь.

— Приехали в Находку, решили в море идти, — продолжает свой увлекательный рассказ Виктор Семенович. — Пошел на медкомиссию, а мне говорят — не годен! В армии болел сильно, в легких пятна нашли. Пошел шофером на автобазу, а меня туда во Владивосток перевели. Так с тех пор там и работал…

Познакомились Таисия Семеновна и Виктор Лукьянович просто — жили в одном общежитии.

— Чем вам девушка понравилась! — спрашиваю Виктора Лукьяновича.

— Так красавица была! — со смехом, отвечает вместо мужа Таисия Семеновна. — Познакомились, посмотрели друг на друга, пошли да расписались. Все было по молодости, и ругались, кто ж в семье не ругается! Но вот так, как нынче — поругались, сразу разошлись — этого я совсем не понимаю. Главное в семье — терпение.

Власть сменилась — закон приняли

С семьей Буравовых мы познакомились несколько месяцев назад, и разговор наш, в том числе, касался не принятого, на тот момент, закона «О детях войны».

— Понимаешь, доча, обидно мне, — говорила Таисия Семеновна. — Сильно жизнь у нас тяжелая была. Вы не знаете, и не дай бог вам это узнать… Но почему власть в Приморье нас так не уважает? Я слышала, много где законы такие приняли, чтобы детям войны полегче было! Хоть какие-то льготы и деньги бы дали, а главное — уважение!

Власть сменилась, и закон, который лежал на полке много лет, чудесным образом приняли. Что, безусловно, делает честь врио губернатора Олегу Кожемяко. Заметим, аналогичный закон Кожемяко инициировал сначала в Амурской области, а потом на Сахалине. Теперь вот в Приморье. Более в Дальневосточном федеральном округе подобные законы нигде не действуют. Поправки к законопроекту о «детях войны» предусматривают расширение перечня денежных выплат и компенсаций. В частности, это ежегодные денежные выплаты ко Дню Победы в Великой Отечественной войне и ко Дню окончания Второй мировой войны. Компенсация расходов на оплату жилых помещений и коммунальных услуг в размере 50%, 100%-ная компенсация расходов на оплату взноса на капитальный ремонт, а также предоставление льготы по транспортному налогу. Врио губернатора Олег Кожемяко подчеркнул, что предлагаемый закон — базовый и будет дополняться с учетом предложений депутатов всех политических партий.

В целом, бабушка Тая законом новым довольна. Хотя бы с малого начать, а там, бог даст, денег и льгот добавят.

— Ты передай этому, новому, нравится он мне! — неожиданно сказала мне Таисия Семеновна в нашем недавнем разговоре. — Если увидишь, конечно. А сама в гости приезжай, обязательно! Соком тыквенным угощу, и огурцов с помидорами домой возьмешь, закрутки мои! Тебе ж понравились в прошлый раз?

Не то слово, бабушка Тая, как мне все у вас понравилось! Куплю торт и приеду поздравлять с юбилеем. Жаль только, что кроме журналистов это больше некому сделать.

Лада ГЛЫБИНА

Фото из семейнного архива Буравовых